Сергей Жилин: Все сознательно идут на это испытание

Главная
Рубрики
Голос.Дети
Сергей Жилин: Все сознательно идут на это испытание

Сергей Жилин: Все сознательно идут на это испытание

Отгремели аплодисменты «слепых прослушиваний» проекта «Голос. Дети», и мы отправились в гости к пианисту, композитору, аранжировщику, дирижёру, основателю и бессменному руководителю коллектива«Фонограф Джаз Бэнд», музыкальному ангелу-хранителю проектов «Голос» и «Голос. Дети» – Сергею Сергеевичу ЖИЛИНУ.

Сергей Сергеевич, есть такое ощущение, что в Россию пришла мода на вокал. Петь стало модно?

Уметь петь всегда было неплохо. Даже те, кто пел не профессионально, а во дворе с гитарой, всегда пользовались успехом. А сейчас дети идут на кастинг «Голоса» и другие кастинги и попадают в очень жёсткие условия, потому что это – реальная возможность не в масштабе двора или района, а в масштабе страны и даже мира продемонстрировать свои возможности, представить себя большому кругу слушателей. Поэтому столько детей на кастингах, поэтому бедняги редакторы слушают неимоверное количество фонограмм, а потом мы работаем со 150 участниками.

Вам их не жалко?

Детей? Они сознательно на это идут. Более того, в данном случае участники – и дети, и их родители, потому что вряд ли только дети принимают это решение. Всё изначально чётко расставлено по своим местам: отправляя заявку, они подписываются под «Мы осознанно решили принимать участие в этом ужасном конкурсе». Ужасном – в плане своей жёсткости. Не жестокости, а жёсткости. Ну а так, конечно, бывает жалко. Иногда из-за совершенно непредсказуемого решения наших уважаемых наставников. Кажется, такой сильный и интересный человек – обязательно должны повернуться, но… не поворачиваются (если говорить об этапе «слепых прослушиваний»). Но, повторюсь, люди сознательно идут на эти испытания.

Какие они, эти дети, не на сцене, а там, на репетициях, без камер и софитов?

Дети как дети. Слава Богу, они приходят более подготовленными, чем участники взрослого «Голоса», что даёт нам возможность более оперативно решать все вопросы.

Более подготовленные, чем взрослые?..

Да. Наверное, в этом возрасте большая степень ответственности, а может быть, это вообще другое поколение, которое иначе подходит к таким вещам. Не знаю почему, но на детских репетициях действительно гораздо меньше неподготовленности и поверхностного отношения к работе.

Что значит взрослый участник?

Это человек с багажом опыта. Откуда к нам приходят взрослые участники? Как правило, до большой сцены все они поют в ресторанах, кафе или клубах. Они привыкают к тому, что каждый вечер публика встречает их на ура. Потому что когда публика разогреется, ей надо услышать то, что ей хочется услышать. Публика просит – исполнители это дают. И, соответственно, обеспечивают себе сногсшибательный приём. Происходит подсознательное привыкание к мысли, что «я большой или почти большой певец. Я профессионал, артист, на которого публика реагирует очень хорошо, и я вообще много чего знаю и умею».

Разве опыт – это плохо?

В момент предварительного кастинга такой объём наработанного материала полезен, а если у тебя ещё и голос есть – ты можешь очень хорошо выступить. А вот затем, уже внутри конкурса, нужно заниматься созданием песни с чистого листа. Даже если берётся материал, уже ранее опробованный участником, он всё равно подвергается обработке, вычищению, переосмыслению. И здесь уже надо работать, а вот работать некоторые наши взрослые исполнители, мягко говоря, не привыкли. Точнее, их понимание «что такое работа» и «как работать над произведением» – очень поверхностное. Взрослые конкурсанты нередко приходят на репетиции слабо подготовленными. С детьми же таких ситуаций не бывает.

Сергей Сергеевич, а вы сами поёте?

Если это можно так назвать… Естественно, в период обучения в школе я пел в хоре. Несколько лет назад я участвовал в проекте «Две звезды», где мы с Анжеликой Варум заняли третье место. Она участвовала как профессионал, а я как непрофессионал. Да и сейчас у меня есть несколько песен, которые я пою на наших концертах. Правда, это скорее элемент такой музыкальной эксцентрики – дирижёр, пианист, а вдруг ещё и запел! Но всё это, конечно, происходит точечно, певцом в строгом смысле слова меня назвать нельзя. Хотя, что такое пение, я достаточно реально себе представляю. У меня абсолютный слух и большой опыт работы с вокалистами. Наш коллектив «Фонограф» существует 31 год, и за последние лет 5 у нас в репертуаре более 20 инструментальных и вокально-инструментальных программ – целиком и полностью выстроенных концертных отделений.

Через что нужно пройти ребёнку, чтобы стать настоящим вокалистом или музыкантом?

Первое – найти своего педагога. Второе – быть целеустремлённым и работоспособным.

В нашем деле как в спорте. Каждый выход на сцену – это наши маленькие Олимпийские игры. Ты всегда должен быть в хорошей форме, ты всегда должен заниматься повышением своего профессионального уровня – как в целом, так и в каждом конкретном случае, работая над конкретным номером. Если все компоненты связываются воедино, успех неизбежен. А если есть поверхностное отношение: «Ой, у меня получилось! Я пою!..» – это ненадолго. Ну, один раз получилось, более того, я вам скажу, может и два, и три раза получиться! И зритель даже успеет сказать: «Ах, как же хорошо поёт!» или «Ой, какой талантливый!» Но проходит немного времени, и «талант» сдувается, потому что нет базиса, основы, того, что достигается каждодневными, как в спорте, тренировками.

Последние годы на эстраде – и в «Голосе», и в других проектах – дети исполняют в основном «взрослые» песни. Как вы к этому относитесь?

Вы знаете, я как-то не обращал на это внимания. В большей степени я отмечал для себя момент, насколько та или иная песня подходит тому или иному ребёнку и насколько материал проработан. К сожалению, очень часто песня живёт своей жизнью, а исполнитель – своей. Это, скорее всего, выбор педагога, родителей, и к ребёнку он не имеет никакого отношения. Но бывает просто удивительное сочетание, и всё выглядит очень убедительно.

На недавних «слепых прослушиваниях» в новом сезоне «Голоса» маленькая девочка Лариса Григорьева пела «Вдоль по Питерской». Там же басы! Ведь это вообще мужская песня! Её же Шаляпин пел! А тут вышла девочка и… как спела! «Где? Что?» Откуда у неё это?! А как же естественно у неё это получалось! «То не лед трррррещит!..» Будто она родилась с этой песней! И, конечно, видно было, что эта песня очень хорошо сделана и выучена с педагогом, потому что каждый раз – на репетициях, на выступлении – она делала это хорошо: чуть-чуть где-то нотку растянет, где-то сделает покороче, но в общем и целом вся фразировка песни всегда была на очень убедительном уровне.

Или вот Маша Шумилова, которая исполняла It Don'T Mean A Thing (If It Ain'T Got That Swing). Виден был большой труд и вдумчивое отношение. Импровизация была хорошо проработана, или, как говорят на нашем сленге, снята. В данном случае с Эллы Фицджеральд, что правильно. Когда незнающий человек начинает импровизировать и ему кажется, что он ревёт, как Армстронг, или перебирает слоги, как Элла Фицджеральд, – это слушается и смотрится смешно. Это как раз к слову о поверхностном понимании ситуации.

Ведь джаз – это тот же самый язык. Как учат иностранный язык? Сначала алфавит, звуки, слова, потом начинают строить предложения. В джазе – то же самое! А когда человек не то что фраз – слов не знает, а буквы путает – получается смешно! А вот эта девочка выглядела очень убедительно. Вдумчивое отношение, труд – и результат налицо. Это всегда слышно.

А вот интересно, слышно ли, когда у детей один и тот же педагог по вокалу?

Понимаете, на «Голосе» у меня другие задачи, и я не имею возможности обращать на это внимание. Но я считаю, что почерк хорошего педагога – помимо повышения уровня исполнителя – выделить и показать индивидуальность артиста.

А у вас в «Фонографе» происходит именно так?

Наш оркестр – это содружество ярких индивидуальностей. Конечно, я требователен в отношении каких-то вещей: совместная игра, фразировка, внимание к себе, партнёрам и дирижёру, а дальше – всё индивидуально. Каждый музыкант «Фонографа» – это личность, яркий солист. Когда ты работаешь в коллективе, во главе угла должны быть законы коллективного производства. Заметьте, я говорю даже не о творчестве, а о производстве, но люди, не имеющие яркой индивидуальности, мне не нужны. Иначе я могу всё делать на компьютере. А я хочу это делать с настоящими, живыми, интересными музыкантами.

Творчество, работа и рутина. Как сочетаются эти понятия в вашей жизни?

Мы можем сидеть с вами за столом, и я буду думать: о! я творец, вот-вот на меня снизойдёт творческое озарение! – или мы можем пойти в класс, где я сяду за рояль и начну заниматься. Творчество – это в первую очередь повседневная работа, упражнения… Последнее время я сосредоточился на ритмических упражнениях, на ритмической культуре, чтобы расширить свои возможности как музыканта.

В ваших планах есть «джазовое просветительство»?

Да, в ближайших планах – открытие школы для детей и взрослых и запуск джазовой радиопрограммы с моим старым другом и коллегой. Но об этом позже, когда планы воплотятся в жизнь.

Чем вас можно удивить?

Неожиданным, интересным событием, сюрпризом.

В вашей жизни часто бывают сюрпризы?

Нет, увы, нечасто.

Чем вас можно разозлить?

Некомпетентностью, безответственностью, некомпетентностью вместе с безответственностью, некомпетентностью вместе с «хорошими данными артиста разговорного жанра». Это, пожалуй, самое неприятное, что может меня из себя вывести. Особенно если люди, работая с детьми, позволяют себе упорствовать в своих ошибках. И, чтобы в глазах присутствующих и в глазах ребёнка не показаться некомпетентными, они начинают нести всякую чушь, которая выглядит, может быть, значимо, но по сути их слова – пустышки… Я это просто, как говорят дети, терпеть ненавижу!С другой стороны, я очень уважительно отношусь к профессионализму и ответственности в любом деле.

Что бы вы пожелали нашим читателям, многие из которых – начинающие вокалисты?

Если выбрал цель, иди к ней. Иди и работай, работай, работай. Рассчитывать на то, что случится успех без усилий – можно, но не нужно. Без хорошего фундамента даже самое красивое здание простоит недолго.